Тащу идею, поданную Кэллиг. Кому не страшно, дайте мне заявку на однострочник - пейринг там, ключевая фраза? Хочется что-то написать, перо, так сказать, размять, а вот что - это вопрос.
Очень на вас надеюсь!
Уже исполненнное (Каскетт, Фрэд и Джордж, Мисфитсы, Люциус, а также Драмиона)
для ЭмДжей: читать дальше
извини, что фразу все-таки чуть переделала)
Касл/Беккет, "I wish he never looked at me that way".
- Я не хочу, чтобы ты на меня так смотрел, - шепчет Беккет и пытается отвернуться – насколько это возможно, будучи опутанной проводками, которые до боли в пальцах хочется сдернуть и растоптать. Потому что они тоже…
- Как? – он мягко смотрит на нее и, кажется, готов сейчас последовать любому ее указанию. Хотя какие к черту указания таким ломким, хрупким, острым даже для владелицы голосом, угрюмо думает Беккет.
- Как будто я не смогу. Выкарабкаться, - никогда, никому не дозволено смотреть на Кейт Беккет так, как будто она недостаточно сильная, чтобы справиться.
Каслу страшно и смешно одновременно. Страх – детский, дикий, страх, которому не нужны лишние знания, ведь гораздо проще бояться, когда не знаешь деталей – и тогда же гораздо проще верить в лучший исход. Смех – горький, иррациональный, с парой фраз между звеньями – она все та же, все та же Беккет. Ее ничто не изменит. Ничто не сломит.
- Не буду, - наконец через силу произносит он, осторожно дотрагиваясь ладонью до ее спутанных мягких волос. В голову лезут все банальные картонные фразы, которые он, Ричард Касл, должен безжалостно выбрасывать из своего лексикона, а вместо этого смакует.
Она дотрагивается до его пальцев и улыбается, сжимает ладонь.
И он будет недостаточно сильным вместо нее. Ведь признание в любви - все то же проявление слабости?
Однажды Кейт Беккет все-таки даст слабину.
для kivina: читать дальше
не думаю, что получилось очень уж хорошо, но приношу в жертву вычитку, чтобы совсем не затягивать..
Близнецы Уизли, инцест не обязателен. АУ, где Фред остается жив. Видеть страшные сны.
Перед глазами стоит удивленное лицо Фреда и белое, белое с невыносимо яркими веснушками лицо Перси.
- Ты… пошутил? Перси, ты пошутил! – и на губах замирает удивленная улыбка, а в уши просачивается по капле шум взрыва, медленно и вязко, как через воронку.
- Нет!! – Джордж падает на колени и нелепо взмахивает волшебной палочкой. Все происходит невыносимо медленно, и только по вискам быстро-быстро стучит «шутка-шутка-шутка». По воротнику течет пот, спине жарко, мир вокруг раскалывается, а улыбка все не сходит с лица Фреда и, видимо, не сойдет никогда.
- Шутка, - последний раз ударяет по затылку, и Джордж просыпается. По спине и в самом деле течет холодный пот, а руки сжимают край желтого пледа.
Ничего этого не было, в который раз приходится уговаривать себя Джорджу – неделями он видит один и тот же сон, который вязкой паутиной опутывает так, что страшно вздохнуть.
- Шутка, - бормочет он и, парой широких шагов преодолевая расстояние между их кроватями, садится на край. Единственное, что помогает – немедленно взять Фреда за руку и сжать до красноты.
- Опять ты, - шепчет в полусне тот и открывает глаза. – Снова хочешь…
- Посидеть рядом, - кивает Джордж и, с ногами забравшись под такой же желтенький плед, переводит дух. Вокруг темно до синевы, за окном мерно дребезжит свалка из маггловских приборов, собранных отцом, еле слышен непонятный плеск. Ритуал повторяется изо дня в день, и звуки вокруг каждый раз одинаковы - привычно отгоняют морок, напоминают о спокойствии, стоящем в реальном мире, в мире без грез.
- Тогда не сопи так, - сонно мямлит брат и, не выпуская руки, переворачивается на другой бок. – Мне как раз снится, как над головой летает туча девушек из Холихедских Гарпий, я и не совсем уверен, что на них есть что-то, кроме мантий.
На самом деле ему снятся смертельные заклинания, беззвучно пролетающие сбоку или сверху, и он бы многое отдал, чтобы избавиться от этого, но ни к чему пугать Джорджа.
Проходит пара минут, и Джордж не выдерживает:
- Это самый дурацкий сон. Перси...
Хорошо, что Перси никогда не умел шутить.
для Кэллиг: Castle, Касл/Беккет, "it cannot be worse", Н! читать дальше
Сиквел к твоему драбблу) Попробовала-таки представить пьяную Беккет х)- Черт! – Беккет едва успела ухватиться за дверной косяк, чтобы не упасть.
– Черт! – Еще более яростно повторила она и отшвырнула теперь уже никуда не годный каблук. – Хуже и быть не могло, - пробормотала она, снова держась за дверной косяк.
Кейт Беккет была безудержно и невыносимо пьяна, что уже само по себе не могло быть хорошо.
Касл решил всерьез подумать над всеми плохими и хорошими сторонами потом, а пока покрепче ухватил ее за талию и повел по заплеванному тротуару. Ну и местечко.
- Ты думаешь, второй коктейль и правда был лишний? – преувеличенно серьезно осведомился он у нее. – Ты была права, как всегда, я ведь уже не стою на ногах. Не стоило мне…
Беккет слабенькую подачу не отбила, но внезапно встала на месте.
- Ты хочешь сказать мне, что я пьяна? – вот уж неожиданный поворот. Всего несколько бокалов – «I could have danced all night» требовало подпитки – не могли помутить ее сознание, но какой-то внутренний барьер, в обычной жизни защищающий ее от глупых, необоснованных и просто слишком смелых поступков явно рушился. Отношения с горизонтальными поверхностями быстро портились. Да и с построением фраз наблюдались определенные проблемы. – Ты это мне хочешь сказать? Думаешь, мне нельзя расслабиться?
Рик решил благоразумно промолчать, ибо в этой ситуации явно не было верного ответа. А если и был, то Беккет он бы все равно не понравился.
Они дошли до припаркованного неподалеку автомобиля.
- А теперь скажи мне еще раз то, что сказала полчаса назад, - пробормотал Касл, медленно опуская руки, чтобы открыть дверь. Кейт пошатнулась и резко схватилась за отвороты его пиджака.
О Боги, он, конечно, иногда – иногда! Ричард Касл - высокоморальный представитель культурной профессии, и не будет порочить себя подобными фантазиями – подумывал о Беккет-Которая-Сама-Падает-В-Его-Объятья, но представлял это в более уютной обстановке. И обычно это не зависело от способности Кейт стоять вообще.
- Не надо меня ждать, я прекрасно доберусь сама, - покорно пробубнила она куда-то ему в подбородок. – Это хорошо, что ты не подчиняешься приказам, да? Плохо-о-ой мальчик Ричард Касл, - а это она уже прошептала ему прямо в ухо, распространяя сильный аромат коктейля.
Касл сглотнул. Впереди назревала борьба между моральными устоями и губами Кейт Беккет в миллиметре от его губ.
для сияющий пиздец:
Ноки и Кевин,на "лимонные дольки" "10 лет прошло!" "я бы тебя послал, но я слишком сонный"Ноки и Кевин,на "лимонные дольки" "10 лет прошло!" "я бы тебя послал, но я слишком сонный"
Оказывается, писать слеш мне довольно неудобно - практики не хватало в написании) Поэтому вот - что получилось.
- Бзз! – впилась в такой прекрасный утренний сон назойливая пчела. Спросонья Кевин даже не понял, что это – то ли дикий звук будильника, то ли телефон желает оповестить о невежливом абоненте, то ли вообще дверной звонок надрывается.
Все-таки третье.
Покряхтев, потянувшись и потерев красную щеку, Кевин поплелся в прихожую, на ходу включив радио – неплохо бы взбодриться, раз уж разбудили. Из колонок хлынула потоками бодрая мелодия, заполняя собой маленькое помещение. Кевин поморщился и все-таки отключил крикуна.
- Я пришел делиться лимонными дольками! – рыжие волосы, курносый нос и куча энтузиазма в голосе. И пакет с теми самыми дольками в руках. – Помнишь? Ты, я, кухня и дольки!
- Ноки? – ущипнуть себя, что ли. Последний раз виделись две недели назад. Шебутной Ноки и рассудительный Кевин. Поругались страшно. Рыжий хлопнул дверью и укатил в командировку на материк, не давая ему, Кевину, шанса остыть, подумать и прийти с извинениями, бутылкой виски и жаждой поцелуев.
И вот теперь сам пришел к нему со сладостями. Дольки, чтоб их!
- Десять лет прошло с тех пор, как мы жрали эти дольки, - ошарашено пробормотал Кевин, запуская руку в и без того растрепанную темную шевелюру, не зная, что сказать.
Не обращая внимания на недоумение хозяина квартиры, Ноки прошествовал мимо него на кухню.
- Я бы тебя послал, но слишком сонный для этого, - только и успел пробормотать вслед обтянутой серой футболкой спине Кевин.
- Думаешь, я случайно пришел в то самое время, когда ты наиболее безобиден? – Ноки хитро улыбнулся, развязывая пакет и высыпая на широкую тарелку сахарное лакомство.
Подцепив одну штуку и отправив в рот, Кевин подошел к рыжему сзади и уткнулся в шею. Давно хотел.
- Я тебе звонил, - досадливо пробурчал он куда-то в район плеча.
- Знаю. Извини. За ссору.
- Не привыкать, - хмыкнул Кевин и развернул его к себе. – Да я и сам хорош, мог бы уже научиться с тобой ладить. И у тебя сахар на губах. Вот тут, - он провел пальцем по нижней губе Ноки.
Десять лет назад дольки тоже всегда вели к поцелую.
для *морра*: что-нибудь по "Отбросам"
читать дальшеЭто даже исполнением назвать сложно >< Бессюжетно. Но все-таки смею надеяться, что это может понравиться) В качестве моральной компенсации предлагаю дать еще заявку)
Когда вместо привычного и даже опостылевшего лица третьего надзирателя перед ними появилась миловидная дама с явным итальянским акцентом и начала рассуждать о роли исправительных работ в жизни общества, Нейтану стало не по себе.
- Я же, блин, просил вас – хватит убивать надзирателей, это не Диснейленд с пластмассовыми фигурками! – немедленно взорвался он, как только за девушкой закрылась дверь.
- Мы ничего и не делали, остынь, - больно хлопнула его по плечу Келли.
- Да?! А почему тогда вместо всеми любимого… Всеми любимого… Нашего дорогого надзирателя Как-его-там пришла эта Я-плюю-на-правила-английского-языка?
- Они могли просто поменяться. Сменами. Или у него какие-то дела, - невозмутимо, не меняя выражения лица, предположил Саймон. Нет, иногда его жутко хотелось растормошить – испугать или обрадовать.
Нейтан резко развернулся, тыча указательным пальцем прямо ему в лицо.
- У нашего надзирателя не может быть никаких дел! Признавайтесь, как вы это сделали. Чем вам не угодил наш милый маленький…
- Нейтан, угомонись! Ни я, ни Алиша, ни Саймон, ни Келли – никто не видел надзирателя! Все в порядке!
Кертис почесал подбородок, всерьез раздумывая, а не врезать ли наконец Нейтану по самые…
- Я тебе врежу, - кинула взгляд на него Келли и прищурилась.
Нейтан, подозрительно прищурившись, внимательно оглядел каждого из сотоварищей. Алиша скорчила гримасу и отвернулась, Саймон сжал губы и уставился в одну точку, Кертис сплюнул, а Келли отвесила подзатыльник.
- Прекрати, придурок, вот же он, за твоей спиной!
Тот резко обернулся. И правда, позади, потирая руки, стоял надзиратель.
- Привет, сладкий, - внезапно произнес он, противно ухмыляясь, и вытянул губы трубочкой.
Нейтан закричал и проснулся. Рядом на сбившейся в ком подушке лежала лохматая голова. Быстро, но деловито пытаясь восстановить события минувшей ночи, чтобы поразить случайную даму познаниями ее имени, Нейтан отдернул плед. На него уставились водянисто-серые глаза.
- Привет, сладкий, - медленно произнес Саймон. На плече алела татуировка с именем Нейтана. – Ты меня все еще любишь?
Нейтан снова закричал и.. снова проснулся. Оглядел пространство вокруг. Общественный центр, без сомнений. Одеяло рваное, и рядом уж точно некому поместиться.
Откинув от себя, словно гремучую змею, это одеяло, он сел.
- Привет, сладкий, - ошарашенно повторил Нейтан и рухнул на подушку. – Невероятно, блин!
Больше никаких романтических комедий на ночь.
для [J]Тайфер[/J]: юность Малфоя-старшего.
читать дальшеОх, не знаю, справилась ли с задачей. Не писала про Люциуса до этого, да и не сказать, чтобы он меня интересовал настолько, поэтому пришлось потрудиться, да еще изгнать чужие мысли по этому поводу - почему же Люц стал его приспешником - из головы. Результат - вот. Жду твоих эмоций)
Люциус медленно шел вдоль кромки озера. Еще несколько метров – и его встретят родители. Из рук директора школы в руки Абракаса Малфоя.
Ему было тоскливо. Тоскливо ощущать себя пешкой, которую то и дело передвигают по полю, а он щурится и не видит ничего перед собой, кроме огромных шахматных полей. И не судьба сорваться с предназначенного тебе места, иначе получишь удар тяжелой рукой игрока в шахматы.
Пешка на ножках. Смешно.
Следующие несколько шагов Люциусу были известны, и ни один из них не мог радовать. Злить тоже не мог – каков смысл злиться, копить в себе желчь? Внутри и так слишком много неизрасходованного жара и сил.
Крохотная, но ощутимая подвижка вперед – грядущая свадьба. Станет ли Цисси Блэк любящей матерью, верной женой или хотя бы достойным украшением гостиной, Люц не знал. Хотя… Папаша наверняка позаботился о том, чтобы невеста справлялась хотя бы с последним. Честь семьи, извольте не мешать.
Тьфу. Главное – запретить себе надеяться, что она будет настоящей. И все будет…
Не будет. Росчерком пера и кольцом на пальце отменялись все гигантские планы, которые он опрометчиво строил, будучи студентом Хогвартса. Не худшим, между прочим, студентом. Как он завоюет Министерство своими смелыми проектами, как перевернет магический мир, избалованный либеральными штучками… Сейчас становилось смешно об этом думать. Смешно до слез.
Его закроют в новоприобретенном имении, где он будет заниматься тем, чем подобает заниматься Малфою – делами Имения. Остальной мир не имеет никакого отношения к древнему семейству.
- Сын мой! – звучный голос заставил вздрогнуть и поднять голову. Он и не заметил, как дошел до края антиаппарационного барьера. Седеющий, затянутый в старомодный сюртук, сухощавый господин – его отец, холеная, сияющая холодной улыбкой миссис Малфой и… Странный человек в темно-синей мантии. Бледный до невозможности, выделяющийся цветом кожи даже на фоне четы Малфоев, он при этом имел черного цвета волосы, расчесанные на пробор. В другой ситуации Люциус, отличающийся болезненно злобным чувством юмора, наверняка бы пустил пару острот по поводу и прически, и одеяния, но одного взгляда прямо в глаза таинственному спутнику родителей хватило, чтобы слова застряли в горле. От него веяло… Властью. Уверенностью в своих силах. Возможностью дать отпор этому сопливому мальчишке.
Люциус перевел взгляд на отца. Что за глупости приходят ему в голову.
- Отец, - он склонил голову и быстро поднял взгляд.
- Хочу познакомить тебя с лордом. – Рука, унизанная перстнями, указала на странного господина. – Лорд Волдеморт, друг семьи. Он выказал сильное желание познакомиться с тобой. – Было заметно, что самого Абракаса этот факт чрезвычайно удивлял. – Не опозорь меня.
Короткий кивок головы, и чета исчезает за барьером, давая лорду право говорить наедине.
- Я наслышан о вас, - черные глаза насмешливо, как кажется Люцу, глядят на него. – Наследник Имения, будущий хозяин.
Кивок и молчание. Минутное замешательство.
- Скажите, вам хочется именно этого? Жизни за воротами?
Голос не меняется, он глубок и спокоен – он завораживает интонациями.
Люциус не имеет права говорить правду. Но кто мешает ему высказаться взглядом?
- Да, лорд, это то, чего ждут от меня родители, - а в серых с ленцой глазах плещется досада и разочарование всем этим миром.
- Что ж, будет очень жаль. – Очень жаль, повторяет про себя Люциус, внезапно понимая, что от этого человека может зависеть его судьба. – Очень жаль терять такой ум для магической Британии. Вы не находите? Свобода была бы лучшим решением. Я хорошо знаком с вашей семьей, не думаю, что они захотят пренебречь моим советом и не выпустить вас за пределы. Нехорошо запирать орлов в клетки для птах.
Люциусу страшно. Этот черный человек смотрит на него, склонив голову, обволакивая глубоким голосом, словно гипнотизируя, и только через пару мгновений до него доходит смысл его речей.
Свобода была бы лучшим решением.
NEW! для Black Bride: Гермидрака. Случайные взгляды и оброненные фразы, раскрывающие _что-то_. Разбитые надежды. Ангст + юст.
читать дальшеЭто как минимум третья версия, и то - не совсем по заявке получилось. Мне и в ней многое не нравится, но по-другому написать вряд ли получится, поэтому вот, что есть)
Мелкие, бисерные, будто и не настоящие всхлипы отражаются от гладких стен ванной комнаты старост, русалка нервно бьет тяжелым хвостом о склизкий камень.
Еще десять минут назад комнате пришлось пережить истерику Гермионы Грейнджер. Ее первую истерику за столько лет. Последний раз она так сжимала кулаки, так закусывала едва ли не до крови губу в трехлетнем возрасте. Игрушка ей не досталась, кажется?
И вот она глотает слезы, боясь, что они никогда не кончатся, всхлипывает, ненавидя себя и свою слабость, ненавидя того, кто испуганно держит ее за плечи, лихорадочно думая то о резких пощечинах, то о стаканах воды. Пытается прижать к себе ее острые кулачки, погладить по влажным волосам. Не получается.
Еще пять минут назад все было иначе. Он мерил шагами пространство, зло откидывал пряди волос.
- Я сын Пожирателя смерти, дементор побери! Не будь дурой, когда-нибудь это должно было случиться! Думаешь, я мог сказать: отец, Лорд, прошу меня простить, но эта татуировка мне не пойдет? Ах да, а еще убеждения не позволяют мне убивать людей при посвящении. И чтобы вы совсем прониклись – я тайно встречаюсь с Гермионой Грейнджер. Да-да, той самой. – он кисло усмехнулся и потер яростно саднящее предплечье. – Хотя не уверен, что успел бы договорить последнюю фразу.
Она стояла, молчаливая, бледная, без единой эмоции на лице. Негромко произнесла:
- Ты бы мог…
- Знаю, знаю, - раздраженно перебил Драко. – Броситься в ножки вашему старику, добиться помилования! Я на вашей стороне, сэр, на вашей! И лучше тебе не знать, что после этого случится со всей семьей…
Горло сдавило, он поперхнулся и замолчал. Вспомнил то ли одобрение, то ли тихое подбадривание на лице отца, мелькнувший ужас на лице матери. В руках не унималась дрожь, предплечье сжигало изнутри, и хотелось не отрывать холодные пальцы правой руки от метки.
Она с самого начала знала, что это не может ничем закончиться. Вся эта глупая, странная, ломкая связь не могла продолжаться вечно. А она, идиотка, еще надеялась на что-то – призрачное, туманное, ожидающее за следующим углом и норовящее стукнуть по голове побольнее, но избавить от неопределенности.
Спутанные мысли вылились наружу, затопили. Повышенный тон перешел в крик, крик вылился в несвязное бормотанье, и вот они сидят плечом к плечу прямо на кафельном полу. Он полностью одет, и только левый рукав остался нелепо закатанным. На коленях лежит скомканная мантия.
Гермиона мнет в руках жилет, который не успела надеть. От ее влажных волос уютно пахнет шампунем, и Драко отчаянно хочется прижать ее к себе и уткнуться носом в спутанные волнистые локоны – как и всегда, будто не было темного зала в заброшенном доме, не было зеленых вспышек – но она точно отшатнется, и это испугает больше, чем все крики и слезы.
Вместо этого он расправляет свою мантию и набрасывает ей на плечи, дольше нужного задерживая руки на ее плечах.
- Замерзнешь, - тихо произносит он. Просто чтобы услышать в ответ хоть что-то.
- Не надо.. ко мне… прикасаться, - Гермиона скидывает его руки и бормочет сдавленно, в пол.
Не могла же она всерьез думать, что он избежит всего этого? Что Драко Малфой останется в стороне, что для него – для них – безобразная змеиная морда так и останется чем-то чужим, сигналом, по которому надо бояться, злиться, кричать от бессилия, но никак не подавать руку, чувствовать себя в безопасности под защитой этих рук.
Она не репетировала. Хотя, пожалуй, стоило бы. Чтобы голос не дрожал, чтобы внутри не билось так быстро-быстро загнанным зверьком сердце, а русалка на стене не расплывалась отчего-то таким чудовищным пятном.
- Уходи. Слышишь? У-хо-ди. – она смотрит прямо перед собой.
- Грейнджер, ничего не изменилось, - говорит и не верит, будто пытается уцепиться за сухие ветки над пропастью.
«Ты не виноват», - внезапно говорит ему маггл из темноты, и в эту секунду он ненавидит его, всей душой, и становится так легко поднять палочку, так легко!..
Лицо искривляется гримасой.
- Ты прав. Ничего. Просто.. не надо было с самого начала, - она понимает, что фразы снова теряют очертания, превращаясь в груду выкинутых на песчаный берег мыслей-рыбешек. Все, еще минута, и она снова разобьется на судорожные рыдания. – Уходи.
Мантия скользит вниз, она подхватывает ее. Встав, подает Драко, напоследок – пальцами скользнуть вниз по ладони, сжать тихонько – и можно рвать нити.
Как жаль, что внешне ничего не изменится. Все то же презрение в глазах, но уже с другим оттенком.
Все то же протяжное «Грейнджер», но с оборванным кончиком.
Все то же безразличие, но с желанием обернуться.
Все то же протяжное «Прощай».
для Кэллиг: Castle, Монтгомери|Беккет, какие-нибудь тёплые размышления Роя о Кейт - вряд ли возьмусь все-таки
для *морра*: Гермиона любит Фреда. Фред любит Джорджа. От лица Гермионы. Её переживания по поводу, или её объяснение с Фредом
для [L].arizona [/L]: Гарридрака. "Я люблю тебя, но выбираю тьму"
для Black Bride:Glee, Финчел. Финн выбирает подарок Рэйчел. Ее реакция. Возможна помощь Курта или его сарказм - вроде неактуально уже? х)